Черкашин Николай - Поезд-Призрак
Николай ЧЕРКАШИН
ПОЕЗД-ПРИЗРАК
"Что такое "время" - не знает никто".
Лев ГУМИЛЕВ
"Железная дорога - зона повышенной опасности".
Станционный плакат
1988 году я собирал в Севастополе сведения о гибели линкора
"Новороссийск". В "Совершенно секретно" уже рассказывали об этой самой
большой катастрофе советского военно-морского флота. К сожалению, причина
взрыва. грянувшего под днищем бывшего итальянского корабля ("Джулио
Чезаре" был передан в 1949 году Советскому Союзу после раздела
итальянского флота) в ночь на 29 октября 1955 года и унесшего в общей
сложности 608 жизней, до сих пор однозначно не определена.
Огромный корабль перевернулся и затонул в Северной бухте Севастополя - на
глазах у тысяч горожан, поэтому и расспрашивал всех, кто хоть как-то был
причастен к этой катастрофе: и уцелевших моряков, и тех, кто их спасал, и
тех. кто наблюдал трагедию с берега. Среди сотен рассказов, оставшихся в
моих блокнотах, есть и такой.
- В ту ночь я дежурил по железнодорожному переезду, что перед самой
Балаклавой, - рассказывал мне балаклавский старожил Петр Григорьевич
Устименко,- Вдруг вижу: со стороны бывшей ветки на карьер (рельсы сняли,
насыпь осталась) идет поезд. Глаза протер, думал блазнится - ведь не могут
поезда по полотну без рельсов ходить, а этот идёт: паровоз и три
пассажирских вагончика. И локомотив, и весь состав не нашенские, вроде как
довоенные, а может и того раньше. Паровоз на старую "овечку" похож, вы,
наверное, не помните - серия "Ов" была такая, - но не "овечка".
"Овечку"-то я хорошо знаю. До войны кочегаром на ней начинал. А этот - ну,
не видел таких - небольшой, вроде маневрового... В общем, идет без огней,
идет со стороны горы Гасфорта, где рельсов-то и сроду не было. да на наш
главный путь и выходит. Там - с бывшей ветки - и стрелочный перевод давно
снят, а тут явственно слышу, как стрелки лязгнули. Я успел только шлагбаум
опустить. Поезд мимо меня проследовал и пошел в Севастополь. Ну, мое дело
маленькое. Я за переезд отвечаю, у меня все в порядке, а дальше пусть
диспетчера разбираются. Но вот как он шел без peльсов?! Я даже на полотно
старое выбежал - ни следов, ни травы-кочки примятой. Чертовщина какая-то.
Я еще тогда подумал - не к добру, быть беде. И точно, утром зашумела вся
Балаклава - "Новороссийск" взорвался...
- Но вы доложили начальству об этом случае?
- Да вы что? Мне б сразу по шее надавали: мол, попиваешь на дежурстве, с
пьяных глаз и померещилось.
- А может, был грех...- попробовал я перевести все в шутку.
- Обижаете старика,- покачал головой Устименко.- У нас семья из молокан
была. Насчет спиртного строго. Я и сейчас водку на дух не переношу. А
историю эту рассказал, потому как знамение это было. Перед всякой бедой
чудеса разные случаются. Вот старики рассказывали - перед балаклавским
землетрясением "Черного принца" в море видели...
О недобрых предзнаменованиях "новороссийской" трагедии рассказывали мне не
раз и не два. Даже старший штурман линкора (ныне капитан 1-го ранга в
отставке) Михаил Романович Никитенко без тени улыбки сообщил, что и канун
взрыва (кстати, Никитенко в роковую ночь стоял дежурным по кораблю) его
жена увидела необыкновенный сон: множество людей поднимается по широкой
красивой лестнице в небо, за облака... Но тогда меня интересовали факты,
факты и только факты... О случае на балаклавском переезде я вспомнил
четыре года спустя, когда прочитал в газете "Слава Севастополя" от 12
августа 1992 года заметку "Поезд-призрак на дорогах Украины
